Меня зовут Светлана, и я мать одиночка. Моя дочь Катя родилась с синдромом Дауна. Когда врачи в роддоме мне это сказали, мой мир рухнул. Мне предлагали оставить ее, говорили, что это крест на всю жизнь. Но я посмотрела на ее крошечное личико, на эти раскосые глазки, и поняла — ни за что. Она стала моим смыслом, моим солнышком и моей самой большой болью одновременно.

Катя — удивительный ребенок. Она не умеет злиться или завидовать. Ее мир состоит из простых радостей: покормить голубей в парке, разглядывать узоры на кафеле, слушать одну и ту же песню снова и снова. Но с возрастом пришли и проблемы. Ей нужны были особые занятия, логопеды, дефектологи. Все это стоило огромных денег. Я работала на двух работах: днем кассиром в супермаркете, вечером уборщицей в офисе. Денег хватало только на самое необходимое.

Самым страшным был звонок из центра социальной адаптации, где Катя занималась. Там предложили новую, очень эффективную программу. Специалист из-за границы, уникальные методики. Но стоимость была заоблачной. Для меня — недостижимой. Я положила трубку, села на пол в коридоре и рыдала. Рыдала от бессилия. Я готова была отдать за нее жизнь, но у меня не было простых бумажек, которые решают все в этом мире.

В тот вечер, укладывая Катю спать, я заметила, как она что то прячет под подушку. Это были стеклянные бусы, безделушка из шкатулки моей бабушки. Они были старые, потрескавшиеся, но Катя смотрела на них с таким благоговением, как будто это были драгоценности королевы.
— Это сокровище, мама, — серьезно сказала она мне своим особенным, медленным голосом. — Оно принесет нам удачу.

Ее слова пронзили меня. Она, казалось, чувствовала мою тоску. В ту ночь я не спала. Отчаяние было таким густым, что им можно было дышать. И в этом отчаянии родилась безумная мысль. Если я не могу заработать эти деньги честным трудом, может, мне нужно поверить в чудо? В то самое сокровище, о котором говорила Катя.

Я никогда не была азартным человеком. Карты, казино — все это было для меня из разряда чего то греховного и постыдного. Но что такое грех, когда на кону будущее твоего ребенка? Я села за компьютер. В поиске я набрала простое слово, которое мелькало у меня перед глазами в рекламном баннере — jozz.

Я зашла на сайт. Меня встретили яркие краски и простота. Я прошла регистрацию, положила на счет ровно тысячу рублей. Последнюю тысячу, отложенную на непредвиденный случай. Для меня это был не просто денежный эквивалент. Это была цена моей надежды. Я выбрала самый простой игровой автомат, с фруктами. Он напомнил мне старые игровые аппараты из моего детства. Я поставила минимальную сумму и нажала кнопку.

Я не играла. Я молилась. Каждый вращающийся символ был словно бусина в четках. Я проигрывала. Снова и снова. Деньги таяли. И с каждой потерянной ставкой во мне росло не отчаяние, а какое то странное, леденящее спокойствие. Я шла до конца.

Когда на счету остались сущие копейки, я поставила все. Я уже не смотрела на экран. Я смотрела на дверь в комнату Кати и думала о ее улыбке. Я нажала кнопку и закрыла глаза.

Когда я их открыла, я сначала ничего не поняла. Экран pulsiroval, гремела музыка. Я присмотрелась к цифрам. Сумма выигрыша заставила мое сердце остановиться. Ее хватило. Хватило на полный курс занятий по той самой программе, с запасом.

Я не поверила. Мне казалось, это сон. Я подала заявку на вывод и просидела всю ночь у компьютера, боясь, что все исчезнет. Но утром деньги пришли. Все до копейки.

Сейчас Катя занимается по той самой программе. Она начала говорить целыми фразами. Она научилась рисовать солнце с лучами. Ее педагог говорит, что у нее невероятный прогресс.

Те самые стеклянные бусы теперь висят у меня на зеркале в прихожей. Каждый раз, выходя из дома, я дотрагиваюсь до них. Для кого то jozz это просто азартная игра. Для меня это был мост. Мост через пропасть отчаяния, который я смогла перейти, чтобы подарить своей дочери шанс. Шанс на более полноценную жизнь. И этот шанс оказался дороже любых денег. Теперь я знаю, что чудеса случаются. Иногда они приходят в облике старой безделушки под детской подушкой, а иногда — в виде того самого единственного шанса, который ты должен был использовать. Не для себя. Для того, кто дороже тебя самого.